Андрей Карпизин: «Ко всему уже привык»

"Следователь отвечает только за себя, за свои дела, а криминалист должен оказывать помощь всем следователям"

Фото: Полина Вачнадзе

О них снимают фильмы и сериалы, а зрители с интересом наблюдают за тем, как группа людей распутывает самые, казалось бы, неразрешимые дела. В реальной же жизни их работа не так заметна, не так героична, но во многом благодаря им преступники оказываются за решеткой.

19 октября 65 лет исполняется службе криминалистики. О работе этой структуры «КП-Ярославль» рассказал заместитель руководителя отдела криминалистики следственного управления Следственного комитета РФ по Ярославской области Андрей Карпизин.

- Андрей Николаевич, вы начинали работать следователем в прокуратуре Ярославского района. Помните свой первый рабочий день?

- 16 декабря 2004 года. Четверг. Дали мне материалы доследственных проверок и казалось, что это что-то такое сложное. А первое серьезное уголовное дело получил в январе следующего года, там было причинение тяжкого вреда здоровью, повлекшее смерть потерпевшего. Я молодой, неопытный, не понимал, какой объем работ необходимо сделать: можно было провести 3 экспертизы и направить дело в суд, а я 5-6 сделал, чтобы уж наверняка. Но человек признался в итоге.

- А свой первый выезд на труп помните?

- Ночь, Ярославский район, тело мужчины плавает в реке. Понятых с трудом нашли, надо труп доставать, а как? Коллеги говорят: хочешь – плыви. Водитель в машине спит, эксперт отошел, понятые ходят по берегу и ноют, что им домой бы, я один со всем этим пытаюсь справиться. В итоге вызвали спасателей, они на лодке труп достали. Но внутренний вопрос у меня тогда возник: зачем мне все это надо? Об этом же себя спрашивал когда первым делом занимался. Я только начал работать, ходил тогда в костюме, с галстуком… Принесли мне коробку с вещами с трупа. Разложил их в кабинете, они сырые, грязные. Картина та еще. И чувство брезгливости было, и думал: оно мне надо? Но период адаптации прошел.

- Были дела, которые близко к сердцу приняли, до сих пор о них вспоминаете?

- Да, все, что связаны с детьми. К сожалению, из головы это не выкинешь, помню, наверно, всех детей, на смерть которых я выезжал. Конечно, я не сижу и не думаю о них постоянно, но когда бываю в тех местах, где это произошло, вспоминаю. Здесь, например, девочка в пруду утонула, там ребенка убили.

- Сейчас вам уже не приходится общаться с преступниками, но когда-то это было вашей основной работой. Как к ним подход найти, как вывести на признание? Есть ли шаблоны?

- Их нет, ориентируешься по самому человеку. Можно начать разговор с общих тем, но это не всегда помогает, с некоторыми просто невозможно установить контакт. Был один подозреваемый, он из своих 40 лет 23 года отсидел. Привезли его ко мне, а он ругается, недовольный сидит. Говорит, я такой сиделец, а мне молодого следака дали, что за неуважение!? Был еще неприятный случай, когда человек при мне переписывал из уголовного дела контакты свидетелей, по его словам, для того, чтобы мстить, когда выйдет.

- И что в такой ситуации делать? А если бы действительно начал мстить?

- Мы в силу закона обязаны предоставить документы для ознакомления. Но здесь, зная его личность, возраст, можно было сказать, что опасность он не представлял. Он и мне угрожал, говорил, что в список занесет.

- После нескольких лет работы следователем вы ушли в криминалисты. Совершенно же другая специфика.

- Да, следователь отвечает только за себя, за свои дела, а криминалист должен оказывать помощь всем следователям. Оказывает помощь в назначении экспертиз, в выборе экспертного учреждения. Конечно же, выезжает на место преступления, участвует в осмотре. Криминалист – человек с богатым опытом, в случае необходимости он должен подсказать следователю, что делать, сориентировать его. Мы рекомендуем порядок проведения экспертиз, потому что эксперт одного профиля может уничтожить следы, которые понадобятся другому.

Были времена, когда и такая техника считалась на вес золота

Фото: Полина Вачнадзе

- Вы в системе уже 15 лет. За это время многое поменялось, в том числе и техническое оснащение. Работать стало легче?

- Конечно, и не только в плане технологий. Когда пришел в прокуратуру, у нас на троих был кабинет 11 кв.метров. Мы со следователем договаривались, кто и когда будет проводить следственные действия, потому что собирались подозреваемый, защитник, 1-2 конвоира – места просто не хватало, даже стульев не было. Сейчас с помещениями проблем нет и много новой техники появилось: источники экспертного света, поисковая техника и так далее.

А когда я только пришел работать, только-только начали применять генетическую экспертизу, до этого делали лишь биологическую – определяли группу крови. И что это нам давало? Да почти ничего. Первые генетические исследования проводились за деньги, были долгие согласования, а теперь это повседневная процедура, довольно быстрая.

- А не вспоминали старые дела в том разрезе, что сейчас могли бы их раскрыть?

- У нас есть аналитическая группа по делам прошлых лет, раскрываются преступления, которые совершались 5-7-10 лет назад. В архиве же хранятся вещественные доказательства, если возникает мысль, что могут остаться следы, направляем вещи на исследования. В частности, по делам об изнасилованиях были результаты, и не единичные. К сожалению, по многим делам истек срок давности, но, с другой стороны, лицо же установлено, человек попадает в поле зрения правоохранительных органов, проверяется на совершение аналогичных преступлений.

- Материальная база усовершенствовалась, а преступники изменились за эти годы?

- Люди стали умнее, продуманнее. К счастью, сейчас меньше спланированных убийств. Я это связываю с освещением работы следствия в СМИ. Люди видят, что преступников быстро находят, доводят дела до суда. Возьмем даже недавнее резонансное преступление, когда женщина поехала продавать машину и ее убили: на следующий же день подозреваемого установили и об этом все узнали из СМИ.

- О работе следователей, криминалистов сейчас рассказывается и правда много. А не мешает ли это ловить преступников? Они знают, что нужно надеть перчатки, не стоит выкидывать окурок, надо спрятать лицо от видеокамер…

- Все не спланируешь, гениев преступного мира я еще не встречал. Можно просчитать все, подготовиться ко всему – и по пути встретить знакомого, который потом разрушит идеально спланированное алиби.

Об экспонатах музея криминалистики Андрей Карпизин может рассказывать долго

Фото: Полина Вачнадзе

- Помните самые глупейшие ошибки, из-за которых люди попадались?

- Да, преступник потерял свой паспорт. Документ прямо под трупом лежал. Между мужчинами шла борьба, видимо, во время нее и обронил.

- А были ли случаи, когда вы ошибались?

- Не то, чтобы ошибались… Иногда случается, что выезжаем на место, собираем все, что можно собрать, проводим экспертизу – и не за что зацепиться. И тогда возникает чувство, что что-то пропустили, где-то не доработали. Бывают уличные преступления, например, выстрелили в человека и убежали. Камер нет, прошел дождь – что остается? Ожог, пуля, если повезет, по ней можно определить вид оружия, фигурировало ли оно где еще. Для этого криминалист и нужен - поставить себя на место преступника, понять, как он действовал, где мог спрятать оружие. Была ситуация: сожитель сожительницу ткнул ножом, ножа нигде нет. Вроде понятно, что причастен, а он говорит, что уходил в магазин, а когда пришел, дверь была открыта, жена мертвая лежит. Следы пальцев изъяли, его следы есть, но он там живет. Следы крови на одежде нашли, но говорит, что подходил к ней, пытался помочь – все логично, все отбил. Ситуация патовая. Стали по подъезду ходить, соседей опрашивать, и кто-то обратил внимание, что лампочка недавно еще горела, а сейчас разбита. Обыскали подъезд – нож лежал за батареей, завернутый в полотенце. Все понятно. Не стал бы посторонний человек искать в доме полотенце, разбивать лампочку, прятать нож.

- Историй, я думаю, за эти годы накопилось много. Есть то, к чему до сих пор не можете привыкнуть?

- Да ко всему уже привык, наверное.

- А хотели, чтобы дети продолжили семейное дело?

- Нет, есть много всего другого интересного. У нас в семье шесть юристов, пора что-то менять. Когда собираемся все вместе, разговоры все на юридические темы, так что и на работе я на работе, и дома я на работе. А вот врачей у нас нет, а ведь тоже хорошая профессия.