Рабский труд студентов в СССР

1988 год, Киргизская ССР. Учащиеся средней школы № 9 города Джалал-Абада во время работы на хлопковом поле. Фото Аширбаев М./Фотохроника ТАСС

«Врачом ты можешь и не быть, но хлопкоробом быть обязан!»

(Поговорка студентов Ташкентского мединститута, 1983 год)

Что меня больше всего впечатлило на сборе хлопка - это не только каторжный, бесплатный, рабский труд, а «удобства» в виде некого сооружения под названием «Комната гигиены девочек».

Итак, представьте себе четыре длинных барака, стоящих параллельно друг другу, среди хлопковых полей в Джизакской Голодной степи «социалистического» Узбекистана.

С одной стороны - дорога, за которой хлопковые поля, с другой стороны - просто хлопковые поля. Небольшой пятачок между полями и бараками - место «бытовой жизни» студентов, которых, В ПРИНУДИТЕЛЬНОМ ПОРЯДКЕ отправили на сбор хлопка.

Тут стоит цистерна с водой, на земле несколько титанов, в которых кипятят воду, а чуть дальше, ближе к полю, находится "вот это вот" – «Комната гигиены девочек» (так и написано!) - не путать с туалетом!

СООРУЖЕНИЕ ПРЕДНАЗНАЧАЛОСЬ ИСКЛЮЧИТЕЛЬНО ДЛЯ ГИГИЕНИЧЕСКИХ ПРОЦЕДУР, А НЕ ДЛЯ ОТПРАВЛЕНИЯ ФИЗИОЛОГИЧЕСКИХ ПОТРЕБНОСТЕЙ.

Итак, сооружение состояло из четырех горбылей... Знаете, что такое горбыль? Нет? Это боковая часть бревна, которая остается, когда из бревна делают брус. Такая "недодоска" - с одной стороны ровная, с другой - круглая. Горбыль - это отходы. Так вот, четыре горбыля, или даже сегменты (часть расщепленного горбыля), примерно с человеческий рост, воткнуты в землю - как шесты.

На них натянута мешковина. Но(!) не на всю высоту, т.к. мешковины либо изначально выдали мало, либо кто-то спер. Поэтому натянута она была только на ОДНУ ширину рулона, т.е. на 60 сантиметров. Соответственно, натягивать её от земли не имело никакого смысла - она ничего бы не прикрывала. Сверху натягивать также бессмысленно. Поэтому она была натянута примерно от уровня "чуть выше колен" и примерно до уровня груди.

Предполагалось, что наши девочки должны были, войдя в это сооружение, совершать там "гигиенические процедуры", или, проще говоря, подмываться.

Картину себе представили, нет? Ну, напрягите воображение. Вы, первокурсница лечебного факультета Ташкентского мединститута, на глазах у четырехсот своих однокурсников (четыре барака по сто человек - 400 студентов первого курса) захОдите в это сооружение (20 метров от бараков) и начинаете "гигиенические процедуры", т.е., прошу прощения, начинаете подмываться! Над мешковиной торчит ваша голова, снизу видны ноги до колен. Ах, да: мешковиной сооружение было прикрыто только с трёх сторон! Четвертая - открыта, это был "вход". Но она "смотрела" в поля, предполагалось, что с той стороны "зрителей" нет.

Жаль, что тогда не было всех этих смартфонов, чтобы запечатлеть для истории. Фотоаппараты тогда были, но не уверен, что кто-то сфотографировал. Нет, я не о девушках в этом сооружении - они туда не ходили... вроде бы. Хотя кто его знает. У меня был такой шок от всего, что я просто старался обходить стороной. Само сооружение с вывеской «Комната гигиены девочек» было бы неплохо сфотографировать. А то ведь внукам расскажешь - не поверят.

А как же туалеты? Туалетов не было вообще. Были выкопаны какие-то "ровики" - типа для «этих нужд», но пользоваться ими можно было только когда темно - они никак не были прикрыты. Поэтому мы все ходили "в поля". Представьте себе, что там творилось - 400 человек 2,5 месяца "удобряли" землю.

Нары в бараках были сделаны тоже из горбыля. Нижний ярус - девочки, верхний - мальчики. Девочки старались отгородиться ширмами снаружи и от соседей, мальчики не заморачивались.

На нары стелили матрасы, привезенные из дома. Белье тоже своё, менялось, если привозили родители, либо не менялось вообще.

Баня - раз в две недели. Кто-то мылся водой из кружки, большинство ходили грязные от бани до бани.

Подъём - в 6 утра. Полчаса - на умыться и поесть, от 15 минут до получаса - дорога на поле. В 7 утра ты уже стоишь на грядке, к этому времени уже светает. Работа - весь световой день (12 часов!), пока хлопок виден. Домой "бригада" - население одного барака, те самые сто человек студентов-первокурсников - идет пешком, уже в темноте. Бригадир и учетчик - молодые преподаватели с кафедры нормальной анатомии.

Норма сбора на одного студента - 60 килограммов в день, если это чистый сбор. Для городских первокурсников, никогда ранее хлопок не собиравших, выполнить норму нереально. Максимум, сколько может собрать новичок - 40 кило, да и то, если он физически крепок. Девочки собирали по 25-30 килограммов. За невыполнение «нормы» тебя таскают на «штаб» - это собирались бригадиры и учетчики всех четырех бригад, плюс начальник курса, он же замдекана факультета по 1-2 курсам, и парторг. На штабе на тебя орут, ругают, прессуют, стращают. Девочки выходят в слезах, рыдают в голос. Главный инструмент давления на тебя и принуждения - угроза отчислить из института. Угроза вполне реальная, т.к. ты отучился чуть более месяца, и на твоё место легко могут взять того, кто чуть-чуть недобрал полбалла по конкурсу.

Для тех, кто, как я, поступал не по блату, угроза страшная - поступление далось нелегко, нужно было прыгнуть выше головы. Вообще, в республиках Средней Азии и Кавказа, в советское время поступить в мединститут без блата и без денег - затея почти нереальная. Я, и такие как я, «не блатные», поступили только благодаря следователям Генеральной Прокуратуры СССР Тельману Гдляну и Николаю Иванову, которые, в ходе «хлопкового дела» размотали клубок коррупции в Узбекистане, и, на некоторое, не очень продолжительное время, стало чуть-чуть легче - и мы проскочили. А так - либо у тебя родственники в руководстве института и приёмной комиссии, либо дать взятку - 10 000 советских рублей - при зарплате в 100. Это как сейчас 4 миллиона отвалить.

В общем, кошмарили нас на "хлопке" угрозой отчисления нешуточно, некоторых доводили до депрессии. Но норму собрать всё равно было нереально - для новичка.

Дело в том, что, если ты не имел опыта сбора хлопка, то мышцы спины не выдерживают ежедневного двенадцатичасового стояния в наклонном положении. Это только на картинках хлопок на уровне пояса, и его собираешь, не наклоняясь. А по факту, ручной сбор - это нестандартный хлопок с низкорослыми кустами, который комбайн не может собрать. И ты все время наклоняешься - разгибаешься, все двенадцать часов работы!

Либо еще хуже - "подбор". "Чистый", или "верхний" подбор - это когда ты собираешь после комбайна - ошметки, которые остаются. Тут нереально собрать даже 40 кило - за каждое движение ты собираешь не полновесную коробочку, а четвертую - пятую часть, "огрызок".

"Грязный" или "нижний" подбор - это вообще сбор того, что упало на землю, вместе с листьями, коробочками, веточками. Но норма "грязного" подбора - раза в два больше, чем чистого - 120 кг.

Таджикская ССР, 1987 год. Хлопок нового урожая на площадке досушивания колхоза "Победа". Фото Бориса Корзина /ИТАР-ТАСС/

В общем, выдать государству норму в 60 кг чистого хлопка я смог только на втором курсе, когда прошел "боевое крещение" первого курса, продлившееся аж 2,5 месяца! Но, даже, имея опыт, 60 кг я мог собрать только на нетронутых полях, т.е. где был первый сбор. Собрать норму на поле, по которому уже прошел комбайн, было нереально, поэтому мы ходили "партизанить" - тайком от начальства уходили на соседние поля, иногда за 3-4 километра, где был "первый сбор". Собирали там килограммов 40 в первой половине дня, потом тащили все это на себе, чтобы во второй половине спокойно добить еще 20 кг.

Почему это был рабский труд?

Во-первых, потому что труд был принудительным! Ты не мог отказаться - выкинули бы из института. Причем даже болезнь не спасала - отправляли на хлопок и больных. Болен - будешь лежать в районной больнице весь хлопок, но начальство доложит, что "все 100% студентов - на полях". Из всего нашего курса только одна девочка - дочь инструктора ЦК компартии Узбекистана (высший орган власти в республике!) - не ездила на хлопок. Все остальные - на "хлопок". Был у нас сын следователя по особо важным делам - ездил. Сын проректора - тоже ездил. Каких только "блатных" не было - все ездили. Парень с диабетом, которому нужно было три раза в день инсулин колоть - тоже ездил.

Во-вторых, труд был реально каторжным, и с тебя требовали норму! Ведь свободный человек вырабатывает, сколько может, и в соответствии с выработкой получает оплату. Сделал больше - больше заработал.

В третьих, труд был ненормированным! Нарушались все законы о восьмичасовом рабочем дне! Работали от рассвета до заката. Если бригада не выполнила норму - могли оставить собирать и в темноте, при свете прожекторов трактора! ВЫХОДНЫХ НЕ БЫЛО ВООБЩЕ!

В четвертых, труд этот почти не оплачивался! Т.е. формально, какие-то копейки за собранный килограмм причитались, но... как правило, их не хватало, чтобы покрыть вычеты за еду!

За еду! За еду работают рабы! А мы - даже на еду не могли заработать - должнЫ оставались!

Может, нас черной икрой кормили, как некоторых, которые ностальгируют по "совку"? Нет, конечно.

Утром давали кусок хлеба, кубик (10 граммов) сливочного масла, чай и сахар. Чай все время отдавал соляркой - ее подливали в дрова, но, так как иногда заливали через трубу титана, то она попадала в чай. На поверхности чая всегда плавали "мазутные" пятна.

Кому из дома присылали посылки, те могли к этому добавить сыра или колбасы - если родители смогли достать. Ну, варенье там, конфеты. Большинство этого не имело.

Обед и ужин - что-то между первым и вторым блюдом, разваренный рис или вермишель, приправленный некоей подливой из растительного масла, томатной пасты и обжаренного мяса, точнее, того, что от него оставалось, после того, как своровали все, кто имел возможность. Растительное масло было ужасным, от него была изжога.

Вообще, несмотря на то, что мы упахивались, и тратили уйму калорий, с аппетитом были проблемы. Дело в том, что у многих был токсический гепатит от дефолиантов, которыми обрабатывали посевы хлопчатника. Для дефолиации хлопчатника применялся Бутифос - фосфорорганическое соединение, относящееся к ядам из той же серии, что фосфорорганическое отравляюще вещества, применяемые, как химическое оружие. Бутифос использовали, чтобы хлопчатник сбросил листья. Это было нужно для машинного сбора, т.е. комбайнами. Иногда, несмотря на опыление этими ядохимикатами, листья не опадали, комбайны собрать такой хлопок не могли, и посылали нас. Все листья были в клейкой субстанции - Бутифосе. Этими же руками мы потом ели, т.к. не всегда на поле была возможность вымыть руки. Да что там вымыть руки - питьевой воды на поле не всегда хватало, и, мучимые жаждой, студенты пили из арыков. Так что к токсическому гепатиту добавлялся лямблиозный холецистит.

Таджикская ССР, 1987 год. Дефолиацию хлопчатника ведут экипажи Ленинабадского объединенного авиаотряда. Фото Бориса Корзина ИТАР-ТАСС

В общем, печень и желчный пузырь я потом чувствовал долгие годы.

Если ты заболел, находясь на хлопке, то тебя оставляли в бараке, только если температура тела была выше 38,5. Если ниже - марш на поле! Как-то раз я приболел - не то вирус, не то простыл. Погнали на поле. После обеда мне стало совсем нехорошо - уже не мог стоять на ногах. А идти с поля до барака было несколько километров. Когда дошел до барака, чуть не свалился с нар. Температура была 39,5, сознание помутненное.

Реально, на "хлопке" было, как в тюрьме. Только не было колючей проволоки, и вооруженной охраны. Но ты и так бы не сбежал - тебя держала угроза отчисления.

Сходство с тюрьмой или концлагерем заметили даже родители. Кто-то приехал навестить своё чадо рано утром, как раз когда колонна построилась, чтобы идти на поле. И родители были поражены: "стоит сто человек студентов, основная масса в возрасте 17-18 лет, и ни шуток, ни смеха. Все стоят хмурые, с уставшими (с утра) лицами и молчат. Как зэки!"

Нам действительно было не до смеха: каждый вечер мы засыпали, и каждое утро просыпались с адской болью в позвоночнике - от крестца и до шеи! И подъём был мучительным - болели и мышцы спины. На поле несколько минут я тратил на то, чтобы согнуться.

Таджикская ССР. Механизированная уборка хлопка на полях совхоза "Москва". Фото Владимира Стеченцева /ИТАР-ТАСС/

Предвидя возможные возражения тех, кто тоже в советское время ездил на сельхозработы, но не в Узбекистане, а в России, Молдавии, Украине, и у кого воспоминания не такие ужасные, сразу отвечу:

да, СССР был разный!

В республиках Средней Азии, Казахстане, кавказских республиках - Армении, Азербайджане, Грузии - законности было в десять раз меньше, чем в РСФСР, Укр. ССР и т.д. В их отношении можно было использовать тезис большевиков о том, что «в национальных окраинах царской России к общекапиталистическому гнёту прибавлялся гнёт местных, национальных эксплуататоров». Это было совершенно так, но только в приложении в "советскому, социалистическому" строю. Ставлю специально в кавычки, потому что ничего советского и социалистического там не было, был совковый вариант феодализма, с рабским трудом, бесправием, и унижением.

Вот мы, ташкентские, познали "прелести" рабского труда на хлопковых полях только став студентами. А сразу за кольцевой автодорогой столицы "социалистического Узбекистана" школьников гоняли на хлопок с первого класса! Да еще и не один раз в год - осенью - на уборку, весной - на прополку! Так что учиться им было некогда, отсюда - низкая база школьных знаний у студентов из областей. Они поступали в мединститут, вообще не зная русского языка, а преподавание - на русском с первого курса! Весь первый курс большинство из них вообще ничего не понимало на лекциях и семинарах. А ведь потом все они становились врачами! Но низкий уровень специалистов в национальных республиках - это отдельная тема.

А сейчас - о рабстве.

Студентов и школьников использовали, как рабов, не только на хлопковых плантациях. Например, после первого курса мы пол-лета работали "в стройотряде". Правда, никуда далеко мы не ездили - строили школу в одном из районов города Ташкента. За эту работу нам не заплатили вообще ничего. Потом, когда наш однокурсник, сын прокурора, подключил своего папу, нам выплатили... Я лично получил... 5 рублей! Это за полтора месяца работы... бетонщиком! Летом, в 40-ка градусную жару, на солнцепёке, я перекидывал лопатой в бетономешалку десять - пятнадцать тонн раствора - каждый день.

Киргизская ССР, 1988 год. Ребята из школы-интерната поселка Кочкор-Аты, задействованные на сборе урожая хлопка, во время обеда. Фото М.Аширбаева /Фотохроника ТАСС/

Самое интересное - нам и в голову не приходило возмущаться и чего-то требовать! Мы настолько были приучены коммунистическим режимом к тому, что нас, не интересуясь нашим желанием, заставляют пахать бесплатно, что даже в голову не приходило "качать права"!

Да, и в других республиках Союза ССР - ведь отправляли "на картошку", "на овощи" - тоже не особо интересуясь, хотите или нет - "партия сказала: "Надо!", комсомол ответил - "Есть!"

Хоть, возможно, условия жизни на этой "картошке" были лучше, и, может быть, кормили хорошо, но труд то был все равно принудительным, а значит - рабским. Хорошие хозяева в Древнем Риме, да и в Америке, тоже заботились о своих рабах, и хорошо кормили, но от этого рабы не становились свободными людьми.

Ну, а в Узбекской "Советской Социалистической республике" рабский труд был вообще ужасен. Да и сегодня школьников и студентов в "свободном, демократическом" Узбекистане заставляют собирать хлопок. Поинтересуйтесь.

Так что, кто из вас очень сильно ностальгирует по СССР - может быть, съездите в Узбекистан, поучаствуете в сборе хлопка? Там рабочие руки всегда нужны. Ведь, если верить МОТ, Узбекистан перестал использовать детский труд на хлопковых полях совсем недавно! Расскажете потом, как там нынче, фоточки в соцсети выложите. С удовольствием почитаем и посмотрим. Не тяните!

*Мнение автора может не совпадать с позицией редакции*