Премия Рунета-2020
Россия
Москва
+7°
Boom metrics
Звезды28 сентября 2011 22:00

В последнем фильме Михаил Козаков сыграл роль, к которой шел всю жизнь

«Комсомолка» поговорила с режиссером Владимиром Мирзоевым. В его фильме «Борис Годунов» народный артист предстал в образе Пимена
Источник:kp.ru

«Борис Годунов» Мирзоева обещает стать одной из самых громких российских премьер этой осени. Такой экранизации Пушкина зрители еще не видели - действие пьесы перенесено в наши дни, при этом оригинальный текст сохранен практически полностью.

Актуальность пушкинских строчек во втором десятилетии ХХI века сюрпризом, конечно, не стала. А вот что на самом деле удивительно, насколько точно у Мирзоева получилось изобразить отношения власти и общества, которые со времен Пушкина не стали слышать друг друга лучше.

«У НАС В КИНО, КАК В ЖИЗНИ, ДВЕ ПАРАЛЛЕЛЬНЫЕ ПРАВДЫ»

- Владимир Владимирович, перенос действия «Годунова» в нынешний век - это ваша первоначальная идея?

- Этот проект возник в 1997 году именно в таком постмодернистском варианте. Более того - уже тогда я решил, что Максим Суханов должен был играть Годунова. Но... в конце 90?х президентом был Борис Ельцин, и продюсеры испугались аналогий - как же так, крамольное кино про царя Бориса. 12 лет я безуспешно искал продюсеров, и только сейчас они, видимо, решили, что все очевидные параллели отпали сами собой.

- Тем не менее ваш фильм все равно выглядит как сатира на современную действительность.

- Мы не думали о сатире. Когда мы слышим слово «традиция» по отношению к литературе, театру, кино, - не очень понимаем, о чем речь. Я думаю, что традиция работает, как геном человека. Этот геном всегда остается неизменным, но организм развивается. И мне было интересно поработать с извечными русскими архетипами - будет актуализация пушкинского текста органична или окажется натяжкой? И работа над картиной оставила странное чувство, как эффект схлопнувшегося времени - никакого сопротивления материала.

- Власть в вашем фильме существует исключительно в медийном пространстве, не пересекаясь с настоящей жизнью, а народ - как зритель, наблюдает все эти далекие от его жизни драмы на больших плазменных панелях...

- Это не в нашем фильме, дела так и обстоят в реальности. Сейчас люди в виртуальном пространстве существуют большую часть своей жизни - играют, общаются, знакомятся в Интернете, не делая ни одной попытки сделать то же самое в реальной жизни. И для России, где дистанция между властью и обществом всегда была невероятно велика, нет ничего более естественного, чем такое вот окукливание власти. Сознание любого чиновника, едва он обзаводится личным кабинетом и ставит в своей приемной фильтр в виде секретаря, довольно быстро меняется. Это даже не политология, а антропология.

- Вы вернули в фильм ремарку, которую Пушкин исключил по настоянию Жуковского, - у него изначально народ не безмолвствовал, а с ликованием встречал нового царя. Зачем?

- У нас присутствуют оба варианта. Есть в фильме интеллигенция, которая безмолвствует, есть и люмпенизированное семейство, которое поет здравицу новому царю. И оба варианта абсолютно реальны, это две параллельные правды.

Когда мы говорим об отсутствии понимания между разными слоями общества - это отсутствие горизонтальных связей. Общество разбилось на разного рода шайки - какая?то занимается отъемом бизнеса, какая?то работает в театре. Пушкин в том числе об этом писал. И с тех пор ничего не изменилось.

«КОЗАКОВ, КАК И ПИМЕН, БЫЛ ВЕРЕН ПУТИ ИНТЕЛЛЕКТУАЛА»

- Чьей идеей было пригласить на роль Пимена Михаила Козакова?

- Моей. Михаил Михайлович очень хотел эту роль. Когда я сделал свое предложение, он мне позвонил несколько раз, читал большие куски текста по телефону. Он же всю жизнь любил Пушкина, читал его с эстрады на творческих вечерах. Козаков, как и Пимен, - человек культуры. Обладая мощной харизмой, не пошел в чиновники, как, например, Калягин, а остался верен пути культуры, пути интеллектуала.

- Незадолго до своей смерти Козаков жалел, что многого из задуманного не успел осуществить. Вы с ним об этом разговаривали?

- Нет, но я знаю, что у него был проект в Театре им. Станиславского, над которым он работал, но закончить не успел. Ходили разговоры, что он планирует какой?то театральный проект в Израиле. Думаю, для него отдушиной была концертная деятельность - он читал поэзию.

- Как вам работалось с ним?

- Пимен - это та роль, которую не сделаешь без серьезного анализа и разбора. Мы строили роль Пимена, как одного из двойников Годунова. Вот у нас есть человек, который прошел весь путь к вершинам власти, - это, собственно, Годунов. Есть бунтарь - Гришка Отрепьев. И есть Пимен - человек, который был опричником, но выбрал путь духовной работы. И этот выбор близок большинству людей культуры - он позволяет не девальвировать себя, не растерять свои ценности, развиваться и не стоять на месте.

- Не сложно было с Михаилом Михайловичем - он ведь сам режиссер и по натуре лидер, а на съемочных площадках в таких случаях нередко «искрит»...

- Искра может быть со знаком «минус» и со знаком «плюс». У нас, к счастью, она была со знаком «плюс». Никаких особенных споров я не помню. Проблемы, конечно, возникали, но они были технического свойства. Дело в том, что на площадке мы встретились с Козаковым в первый же съемочный день, когда группа еще чувствует себя не очень уверенно, еще не все вошли в ритм - оттого по времени снимали очень долго.

- Чувствовали, что Козакову не хватало настоящей работы в большом кино?

- Начну издалека. У меня есть ощущение, что должна быть отдельная статья в бюджете государства, которая предусматривала бы финансирование проектов, в которых играли бы заслуженные пожилые актеры, создавшие славу отечественного кино. Потому что сегодня они, увы, никому не нужны. Мы, конечно, не говорили с ним о невостребованности. Но, конечно, он, как и любой актер, страдал от этого. Откровенно говоря, я не думаю, что он сильно скучал без кино - все?таки он активно работал в других сферах до конца жизни. Но знаю твердо, что он скучал по великим ролям, которые играл всю свою жизнь.