Белла Ахмадулина: Есть одна уважительная причина плакать – искусство

Белла Ахмадулина соответствовала своим изысканным стихам и внешне.

Фото: RUSSIAN LOOK

Ее вдовец художник и сценограф Борис Мессерер сочинил романтическую хронику «Промельк Беллы». Книжка выйдет в издательстве АСТ в следующем году.

-Книжка будет приурочена ко дню рождению Беллы 10 апреля, который мы собираемся отметить в Музее Изобразительных искусств им. Пушкина, - рассказал нам Борис Асафович.

Сегодня мы публикуем фрагмент из романтической хроники, в котором Мессерер рассказывает о дружбе двух легендарных женщин: его жены Беллы Ахмадулиной и его двоюродной сестры балерины Майи Плисецкой.

«...В течение жизни Белла оказалась вовлечённой в наши родственные отношения с Майей. Сначала при встрече с Беллой Майя была напряжена и не могла решить, какой путь общения ей следует выбрать. В одном из телефонных разговоров она даже сказала такую фразу:

-- Борис, пусть Белла что-нибудь напишет про меня! Я хочу понять, как она ко мне относится!

В ответ я буквально взмолился:

-- Майя, подожди! Белла никогда на заказ не пишет! Это произойдёт само по ходу нашего общения!

Майя осталась недовольна, и хотя была нетерпелива, но промолчала. Я знал, что Белла принимает её восторженно, и знал, что она отразит образ Майи в своём творчестве, но также понимал, что для этого потребуется время.

В дальнейшем мы стали часто встречаться и, конечно, бывать в театре, в основном посещая балет «Кармен -- сюита» с участием Майи. После спектакля мы, как правило, поднимались на сцену, где целовались с ней и пожимали руку Родиону.

Белла смотрела балет самозабвенно и была страшно напряжена, особенно переживая момент, когда Кармен-Майя, сидя на табурете в своей знаменитой позе: вытянув назад ногу, а локтем опираясь на колено другой ноги, поддерживала ладонью подбородок и неотрывно смотрела на Тореадора. У Беллы текли слёзы, и она объясняла своё состояние дочерям, смотревшим вместе с ней спектакль. Белла написала об этом переживании:

Её героиня – всегда трагедия и страсть, страсть как любовь и как страдание. Мои глаза влажнеют. Рядом сидящие малые дети спрашивают:

-- Её – убьют?

Отвечаю:

-- Есть одна уважительная причина плакать – искусство».

...Мне вспомнился сейчас один из портретов, где Майя позирует с веером в руке. С этим веером связана целая история. Его подарил Белле Серёжа Параджанов, когда мы с Беллой приходили к нему домой в Тбилиси. Это был замечательный веер изумительной красоты с росписью ручной работы.

В дальнейшем, в одно из юбилейных выступлений Майи мы с Беллой подарили его Майе с приложенными к нему стихами Беллы:

Глаз влажен был, ум сухо верил

в дар Бога Вам – иначе чей

Ваш дар? Вот старый чёрный веер

для овеванья чудных черт

лица и облика. Летали

сны о Тальони… по словам

здесь делать нечего… Вы стали –

смысл муки-музыки. В честь Тайны

вот – веер-охранитель Вам.

Вы – изъявленье Тайны. Мало

я знаю слов. Тот, кто прельстил

нас Вашим образом, о Майя,

за подвиг Ваш нас всех простил.

P.S. Майя Плисецкая любила раздаривать свои наряды. Некоторые ее платья попали таким образом в гардероб Беллы Ахмадулиной, тем более у них был почти одинаковый размер. «Я помню длинное платье, которая Маяй подарила Белле, - рассказал нам Борис Асафович. - Оно было не очень пригодно для жизни и слишком узкое, но все равно Белла из уважения к Майе иногда его надевала».