Два года со дня гибели «Локомотива»: корреспондент «КП» побывала на месте крушения вместе с родителями ярославского хоккеиста
Та самая береза
За окном автомобиля, в котором мы с мамой и папой Вани Ткаченко едем в Туношну, мелькают наклейки «Локомотив» на задних стеклах машин. Мы обгоняем автобус с изображением хоккейной команды. Я отворачиваюсь от окна. Родители Вани смотрят на дорогу. Татьяна Ткаченко прячет руки в рукава пальто. Мы говорим о погоде, политике... Страшно спросить о главном - о том, как были прожиты два года с момент падения самолета, в котором погибла вся хоккейная команда Ярославля.
На пятачке, где установлен мемориал, где привязаны фанатские шарфики и стоят вазы для цветов, лютует ветер. С головы отца Вани слетает бейсболка. Мы молча стоим у памятной плиты на месте падения.
- Нас будто придавило этой плитой, - сквозь гул ветра шепчет Татьяна Владимировна. - И не выбраться нам из-под нее…
Во всех интервью Леонид Ткаченко повторяет: жизнь разбилась напополам - до и после. Как поваленный пограничный столб этой жизни - та самая береза, которую выдрал из земли падавший самолет. Сейчас ее подпирает траурный венок, рядом лежат мелкие детальки самолета. Медленно, ежась от ветра, поднимается Леонид Владимирович к этой березе и трогает рукой сухой сучок. О чем он думает? О том, как все случилось, о том, что семья не верит в официальную версию причин падения, о том, как жить дальше.
Ездить на место падения самолета - тяжкое испытание для семьи. После трагедии не могли сделать этого несколько месяцев. И в этот раз, положив к плите гвоздики, долго не задерживаются - прячутся от студеного ветра в машине и едут в бар «Рокс», тот, что когда-то открыл для своих друзей Ваня.
«Девочка, которой помогал Ваня, просто обязана выздороветь!»
В полутьме бара отогреваемся кофе. Горячий напиток будто растапливает сердце. Мама Вани вспоминает, каким славным мальчишкой он был в детстве. И в какого доброго парня вырос. Мы вспоминаем ту удивительную историю, которая всплыла уже после его гибели - о том, как Ваня втайне ото всех занимался благотворительностью и буквально за несколько минут до гибели перевел крупную сумму на счет 16-летней Дианы Ибрагимовой, которой врачи поставили диагноз «острый лимфобластный лейкоз» (подробнее здесь>>>).
- Когда родители Дианы узнали о Ване, они нам позвонили. Мы все плакали, - рассказывает мама Вани. - А Диана и сейчас нам звонит. Одно время шла на поправку, потом снова было ухудшение. Но мы ее так и поддерживаем. И говорим, что она теперь не имеет права не выздороветь. Она просто обязана вылечиться!
Кто - друг, кто - враг, а кто - так…
И у самих Ткаченко теперь есть большая цель - строительство спортивной хоккейной школы, о которой так мечтал Ваня. Идут к этой цели, продираясь через все бюрократические препоны и нехватку денег. Еще в первый год спонсорская помощь хоть как-то шла. Но время помогает забыть - и приток финансирования случается лишь в дни памяти…
- А вот кто по-настоящему помогает - так это простые люди, - говорит Леонид Ткаченко. - Просто на улице подходят и по 500 рублей, по тысяче дают. Одна девушка 50 тысяч дала - в школе с Ваней училась, захотела помочь. Мы все деньги берем и кладем на счет. Каждый рубль дорог.
За этот самый «рубль» приходится бороться - до сих пор где-то что-то не выплатили, за что-то идут судебные тяжбы… После гибели Вани семья четко осознала - кто был ему другом, а кто тут же предал.
Ванино деревце
Беседу прерывает зашедший в бар высокий мужчина - в кожаной куртке и кепке с эмблемой «Локомотива». По-приятельски здоровается с Леонидом Ткаченко и садится рядышком. Он из тех болельщиков, с которыми у семьи теплые отношения.
- Ой, они нас так поддерживают! - лицо мамы Ивана даже просветлело. - Мы и тут в баре устраиваем регулярные встречи и домой их к себе приглашаем. Они нам говорят: «Если что-то надо - непременно звоните, мы тут же всех соберем, и все сделаем».
Семья приятно удивлена - это ведь тоже часть наследства Вани. Та часть, которую никто отсудить не сможет…
Выходим из бара и прикидываем, на какую маршрутку сесть. Впереди - официальное мероприятие в школе, где учился Ваня.
- Да что вы, какая маршрутка! Я же вас довезу! - мужчина из бара захлопотал вокруг супругов, как возле собственных родителей. Усадил в машину и повез к школе. Ее адрес знает, наверное, каждый болельщик.
Во дворе школы высажены березки - 10 тоненьких деревьев, по количеству учившихся здесь ребят из той команды «Локомотива». Седьмая - Ванина.
В две шеренги выстроились мальчишки, натянувшие на свитера спортивные майки. Школе присваивают имя Ивана.
Торжественные речи официальных лиц, минута молчания, красные гвоздики…
- Так получилось, что в этой школе учились все мужчины нашей семьи - Ваня, его брат и я, - тихо, так что почти не слышно даже в микрофон, говорит Леонид Владимирович. - И сейчас я горд быть здесь.
Когда малышня, теребя в руках красные гвоздики и путаясь в строчках, стала читать стихи, папа Ивана улыбнулся.
ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ
Родители Никиты Клюкина: «Мы исполняем желания сына. Но они почти кончились…»
- Тяжело вам? - задаю глупый, бестактный вопрос маме погибшего хоккеиста «Локомотива» Никиты Клюкина. У самой за прошедшее время не утихло все то же чувство беспомощной неловкости, когда кажется, что любое слово режет по живому.
- Тяжело - не то слово … - мама Никиты, привыкшая к тому, что раз в год ее теперь атакуют журналисты, спокойна.
В субботу она поедет в Ярославль на открытие стелы (подробнее здесь>>>)